Была жара, был знойный август 98-го.
Даже в Мезмае пожухли травы, и земля потрескалась до Америки.
Наглые коровы бродили вдоль заборов, высунув розовые, как вареная
колбаса, языки. Исходить спиною им не хватало влаги. Мы с Тимуром
наглядно представляли, что творится на равнинах нашей великой и
необъятной. Обмелевшие реки, повыгоревшие поля, разморенные зноем
обитатели грешной маленькой планеты, притаившейся на задворках
Млечного пути. Им тоже не хватало сил шевелить языками... Какие уж
там проблемы мироздания, Чечни и Гондурасы, разговоры о политике
или курсе доллара?.. И без политики тошно, не мудрено свихнуться... И вот... В разгар вселенского
пекла, в гости неожиданно нагрянули бывшие студенты-философы из
Ростовского университета. Первый раз они побывали в Мезмае
зелеными первокурсниками после сдачи вступительных экзаменов. Днем
дрыхли до полудня, потом уходили к завалу или в каньон, ночью орали
песни под гитару. А по утрам выбирались встречать рассветы туда,
куда Макар телят не гонял. Веселые были ребята... А почему были?.. Вот уже шестой
год, каждое лето (весной, осенью, зимой) сваливаются к нам, как
снег не голову. Это мы им обязаны, что наш ГЛЮК (горный лагерь
юных краеведов или крышеедов) носит нескромное название "Завадова
поляна”. Был проведен конкурс по всем канонам демократии. С
легкой руки философов участники референдума единогласно
остановились на этом варианте. Потому, как на картах в окрестностях
Мезмая наблюдаются поляны Иванова (с ударением на втором слоге).
Камышанова, Гейманова, Пятигорская, Сикорского (в честь родичей
знаменитого авиаконструктора), две Рыбалкиных, две Комаровых и т.
д., и т. п... Спорить было невыгодно, аргумент несомненно высокий -
ведь есть же море Лаптевых и пролив Лаперуза!.. Почему тогда не быть
Завадовой поляне?.. После окончания вуза бывших
студентов жизнью поразбросало. Кто-то трудится в престижной фирме,
кто-то учит уму-разуму малолетних оболтусов в школе, кто-то (не
всегда успешно) пытается овладеть азами коммерции. Тогда многих
потянуло в торговлю, потому как производства остановились и заплату
на заводах платили по гороскопу: овнам в апреле за ноябрь прошлого
года, стрельцам - в конце ноября за минувший апрель... А нагрянули к нам Юля с
Виктором. Что-то они весьма подозрительно зачастили к нам на пару.
Я вспоминаю те незабвенные времена, когда мы впервые услышали
простые бесхитростные песни в Юлином исполнении. Костер
отфыркивался колючими стрелами, над Гуамским хребтом полыхали
зарницы, старая дикая груша шелестела листвою, пытаясь подыграть
плохо настроенной гитаре. Юлин голос органически вписывался в
грустные ласковые вечера. Он не был слаб, просто пелось негромко,
для друзей. И сокрывалась в песнях проникновенная чарующая сила,
от которой становилось тепло в душе до дрожи, несмотря на
обволакивающую росу и легкий ночной бриз. Я попытался, но не смог
представить девчушку в высоком просторном зале у микрофона, под гром
оркестра, с заполненной до отказа аудиторией. Она создана для
других вечеров - для костра, для гор и для леса. Аккорды гитары
временами захлебывались в сыростной фальши, и Виктору
приходилось настраивать струны, потому как сама Юля этого делать не
умела, а может быть, и не пыталась. И вот они
заявились все трое: Юля, гитара, Виктор. Юля здесь, потому как не может
без Мезмая. Ее манили не только закаты и рассветы, ущелья и
водопады. Она шла на сознательный риск встретить старых добрых
друзей. Она выступала под грушей на песенных фестивалях, плела
венки из луговых ромашек и маргариток. Пила обжигающе-студеную
воду из криницы в Яворовой балке, не опасаясь застудить голосовые
связки.
Гитара здесь потому, как не
может без Юли. Виктор?.. Надо же кому-то настраивать гитару. Плохо,
когда налетает гнус, или ветки в костре попадают отсыревшие...
Они дымят, трещат и приходится отодвигаться, чтобы дым не разъедал
глаза, и не струились по щекам нечаянные слезы. - А почему бы вам не сыграть
свадьбу, все-равно делать нечего?.. - вдруг догадался некто, когда
от дыма не стало спасения. Юля с гитарой скромно промолчали, а
Виктор неосторожно хмыкнул: - Шуточки
у вас... Мезмайские.
Задул ветерок. Исчезла мошкара.
Костер разгорелся как надо. И настроение сменилось на мажорное. На
огонек подоспел глава поселковой администрации - мэр не каких-то там
лужков, а всего Мезмая.
-Я не
совсем в курсе, как оно, по закону... Прописка у вас не местная. -Как не местная? - возмутились
окружающие.- Россия и в Африке Россия. Считай, не первый год у
костра... А утром узнали как и что по
закону. Подали заявление в сельский совет, поторговались и выгадали
на обдумывание месяцем меньше.
Тридцать дней пролетело, как
один и очень недолгий. Мы с сыном оглянуться не успели. Через
два дня на третий - у нас, на "Завадовой поляне”, - свадьба. Это не
бардовский фестиваль или конференция экологов из "Гринписа”... Я представил реакцию родителей
ребятишек. Юля с Виктором по простоте душевной решили скрыть от
них "пустяковое” событие в своей жизни, но вовремя
спохватились. Родители оказались на высоте - во всем разобрались.
Хотите романтики?.. Получайте!.. А каково обывателям? Несусветная
дикость: тащиться за полтысячи километров от пропахшего
цивилизацией Ростова (где можно все купить, достать, перепродать,
переиначить и перетасовать заново), в какие-то несуразные горы, в
затерянный в лесах крохотный поселок со смешным названием, который и
на глобусе еще долго не будет указан!.. Нам бы их дурацкие проблемы...
Хорошо, своих хватает. Цветы на свадьбу найдутся. Застольные
хлопоты решатся сами собой. А что подарить молодым?.. И пришло осознание. Остается
два с небольшим дня. Если попробовать. Чем черт не шутит?.. Чем мы
хуже Петрарки, Шекспира или Волошина? Судя по воспоминаниям
современников, все они не гиганты и особыми достоинствами в жизни не
блистали. Слыли скорее чудаками, чем гениями. Я никогда не считал себя
поэтом, хотя со стихами не ссорился. Они всю жизнь подспудно были
рядом. Таскался с рюкзаком и друзьями по Кавказам, Памирам и
Тянь-Шаням... Бродил на лыжах по Северному Уралу... Сплавлялся по
бурным рекам, бороздил на яхте Черное и Азовское моря... Заразил
вирусом бродяжничества сына, и, как следствие, мы с ним
осмотреться не успели, как бросили якоря в Мезмае. Потому, что
лучшей базы для дальнейших бесконечных круизов трудно
представить. А главное, наш общий причал -великолепная отдушина
для друзей, от которых никуда не денешься. Почти из каждой экспедиции, из
каждого путешествия мы привозили по песне, которые сочиняли у
костров на лесных полянах или на моренах ледников. Осенить меня осенило, а
толку?.. В чем-то я все же не Максимильян Волошин, не неистовый
Макс, как звали его друзья. Представьте надутую космическими
ветрами базальтовую глыбину и рокот морской волны: "Лампада снов!
Владычица зачатий... Кристалл любви! Алтарь ночных заклятий”... Я
так не смогу под расстрелом. Но
по-своему, по-мезмайски, расстарался. Сонеты
подоспели вовремя. Все пятнадцать. И подарки оказались на свадьбе
подходящие: ледоруб, рюкзак, книги, видеокассеты с
достопримечательностями Мезмая. И "Венок сонетов”. Костер не дымил. Было у костра светло и по-домашнему
уютно. Кричали "горько!” Юля пела, гитара фальшивила, а Виктор
то и дело ее (гитару) настраивал.
КЛЮЧ
Затейлив мир бродяги и поэта,
Апостола, глашатая, пророка.
Вот
мы опять у самого истока...
Апофеоз любви - венок сонетов.
Дрожит костер, ему не надо света.
О,
как бывает истина жестока!
Вода в ручье журчит по воле рока,
А я
умолк. И песня не допета...
Покой я твой признанием нарушу:
Открой глаза мне - я открою душу.
Лукавит тот, кто счастлив и безгрешен.
Я
смог мечту сквозь время пронести.
Надежда в рай попасть других пусть тешит...
А я
хочу травою прорасти.
1
Затейлив мир бродяги и поэта...
А я
корвет. Поставлен у причала.
Меня волной житейской укачало,
Душа нудит, как прыщик у эстета.
И
якоря ржавеют у корвета.
Судьба не раз в двурушье обличала,
Ведь собираясь все начать с начала,
Я у
тебя не спрашивал совета.
Быть может там, в глубинах мирозданья
Рождается для нового страданья,
То,
что потом мы назовем любовью...
А я
боюсь. Мне не взлететь высоко.
Душа горит невысказанной болью
Апостола, глашатая, пророка...
2
Апостола, глашатая, пророка...
Все
звук пустой. Я осознал в Мезмае,
Что
я никто. Я ничего не знаю.
Я -
двоечник. Не выучил урока.
Как
крапива, как куст чертополоха,
Расту, цвету, неспешно вызреваю...
И у
тебя со мной одна морока.
Но
в миг предстанет в неприглядном виде
Тот, кто тебя попробует обидеть.
За
все благодарю счастливый случай -
Ты
здесь не потому, что я колючий...
Нектар во мне - в колючках мало прока.
Вот
мы опять у самого истока.
3
Вот
мы опять у самого истока
Ручья, что из пещеры вытекает...
И
он своим журчаньем отмеряет
Всю
нашу жизнь от срока и до срока.
Здесь в брызгах от бурлящего потока
Туман клубится, радугою тает...
А
рядом грот на отдых намекает,
Как
хижина... В нем не хватает окон.
Он
в жаркий зной - прохлада и отрада,
Он
нас спасет от ливня и от града.
А
если вдруг устанешь от дороги,
Ты
на меня, пожалуйста, не сетуй.
Пусть как ручей омоет твои ноги
Апофеоз любви - венок сонетов.
4
Апофеоз любви - венок сонетов, -
Из
лунных бликов, поступи, желанья,
Из
радужной тоски и состраданья,
Чтоб ты была подсолнушком одета.
А
если сгину, загуляю где-то,
Ты
не грусти от этого признанья...
Пусть в небе, несмотря на расстоянья,
Оставит след случайная комета.
Жизнь коротка, крута дорога в небо.
Там
хорошо, но там еще я не был.
Мне
б только в небе звездочку найти,
Чтобы успеть скатиться до рассвета,
Как
на санях, по Млечному пути.
Дрожит костер, ему не надо света.
5
Дрожит костер, ему не надо света...
Дровишки есть, исходит чайник паром.
Мурлычат тихо что-то под гитару
Твои друзья из университета.
Земля огнем нечаянным согрета.
Она
кружится в вальсе... От угара,
От
песен новых и от песен старых
Качаются далекие планеты.
Зачем ты смотришь так неосторожно,
Взрывоопасно, трепетно, тревожно?..
Заря струится медленно с востока,
Про
что-то помним, главное забыли.
У
мотылька в костре сгорают крылья...
О,
как бывает истина жестока!
6
О,
как бывает истина жестока!
Слепа, надменна, мелочна, бездушна...
И я
твердил порою равнодушно:
Пусть я любил, но в этом мало прока”.
Наматывал на палец дивный локон,
Смотрел в глаза и становилось душно.
Сходил с ума, прощал великодушно,
И
вздрагивал, как от удара тока.
Нет
высшего на свете наслажденья,
Как
вечно жить под этим притяженьем.
Вина из чаши каплю пригублю.
И
вдруг ко мне вернется издалека:
Не
"я любил”... Правдивей: "Я люблю”!
Вода в ручье журчит по воле рока.
7
Вода в ручье журчит по воле рока.
С
деревьев листья в ноги упадают.
А
люди, словно в сказку попадают,
Где
скалы итальянское барокко.
Где
путь един без карты и без крока,
Где
по весне, когда сосульки тают,
В
ущелье чудо-эхо отдыхает,
И
дразнит нас и требует оброка.
От
синих струй, от моха до расщелин -
Вся
глубина Гуамского ущелья
Аукнется и окунется в Лету...
И
растворится розовым туманом
Завадова ромашкова поляна...
А я
умолк и песня не допета...
8
А я
умолк. И песня не допета.
О,
если б знать, что будет наперед!
Я
сеял, я лелеял огород...
Забыл полить. И жду теперь ответа.
Год
отшумел. Китайская ракета
Взлетает в небо встретить Новый год.
Я
загадал, но все наоборот...
Вся
наша жизнь разменная монета.
Я
не велик, я крохотный уродец,
Я
вот он - весь, моя душа - колодец...
Я в
том колодце утоплю печали.
А
чтоб они не выплыли наружу,
Мне
дальний путь цыганки загадали -
Покой я твой признанием нарушу...
9
Покой я твой признанием нарушу.
Виновен я, что все не так сложилось.
Но,
наконец-то, главное свершилось...
Я
ошарашен, но совсем не трушу.
Вот
дятла стук, вот свиристель, послушай...
К
нам в гости еж... Дружок, скажи на милость,
А
может это просто нам приснилось?..
Скрипучий дом под дикой старой грушей,
И
близкое иконное лицо,
И
рук твоих отчаянных кольцо?..
А
сердце бьется все ровней и глуше.
Чтобы до дна всю истину испить -
Не
надо снов, а надо просто жить!
Открой глаза мне - я открою душу.
10
Открой глаза мне - я открою душу...
Там
парадоксов мелочных не счесть -
Обман, притворство, ханжество и лесть...
Давай я мир твой призрачный порушу.
Чтоб вновь воздвигнуть... В мартовскую стужу
Явись ко мне, но в душу мне не лезь...
Тебе за то спасибо, что ты есть,
А я
доволен, что кому-то нужен.
Как
поздний снег приходит вдохновенье,
Кому-то в радость, мне на удивленье.
Манят страстей туманные орбиты...
Хоть с виду я, как прежде безмятежен,
Вдруг заплутал, и мы с тобою квиты -
Лукавит тот, кто счастлив и безгрешен.
11
Лукавит тот, кто счастлив и безгрешен -
Коней загнал, друзей терял немало.
Как
в листопад их всех пораскидало...
Стрелой фортуны я с Пегаса спешен.
И в
лес ушел, где из кустов орешин
Шалаш построил прямо у завала.
Соловушкою флейта заиграла
Среди стволов и меховых проплешин.
Устал хандрить, мне подавай веселье -
Я
приглашаю всех на новоселье.
В
волшебных звуках всколыхнется память,
Шуметь деревьям и цветам цвести...
Слова припомню, буду петь с друзьями -
Я
смог мечту сквозь время пронести!
12
Я
смог мечту сквозь время пронести.
Но
мы с тобой того не понимали,
Что
там, на безымянном перевале
Случайно разошлись наши пути.
Хотел тебя на крыльях унести,
Но
крылья мне ветра поизорвали.
А
вырастут ли новые?.. Едва ли...
Но
ты меня не слушай... Ты лети!
Туда, где вечер загорает свечи,
Где
нам сулит нечаянную встречу
Попутчик славный, бесшабашный бриз.
Он
пусть тебя ласкает и мятежит...
А я
растаю... Я ведь твой каприз.
Надежда в рай попасть других пусть тешит.
13
Надежда в рай попасть других пусть тешит.
А
мне с тобой вольготно и без рая.
Я
от росы студеной обмираю
И
становлюсь до удивленья нежен.
А
лес шумит угрюм и безутешен,
Он,
как атланты небо подпирает.
С
пихтовой лапой в ладушки играет
Наш
добрый друг, наш разлохматый Леший.
О,
боже мой!.. Твои дары приемлю.
За
все грехи невольные прости!
Категория: На поэтической волне | Добавил: TIM
